Речная нимфа - Страница 75

Он бездумно взялся за кончики ленты, завязанной у самого горла. Ласточка вздрогнула и схватила его за руки, с мольбой заглянув в глаза. Казалось, она находится на распутье, все еще решая, позволить ли чему-то случиться или все пресечь. Пирс мог понять ее и не собирался торопить. Он выпустил ленту и поднес руки девушки раскрытыми ладонями к губам. С минуту он просто прикасался к ним языком — медленными круговыми движениями, и по мере этого дыхание Ласточки все учащалось. Взгляд ее снова обрел ленивую томность.

— Я уже говорил тебе, что ты прекрасна?

Он осторожно выпустил ее руки и погрузил пальцы в короткие своевольные завитки медно-рыжих волос.

— Твои волосы нравились мне длинными, но знаешь, есть что-то особенное… что-то волнующее в том, как они выглядят сейчас. Ты похожа на эльфа.

— А мне нравятся твои глаза, — в тон ему произнесла Ласточка, беря его лицо в ладони. — Против таких не устоит никто.

Тем временем Пирс снова взялся за ленту и развязал ее. На этот раз Ласточка позволила ему это. Она даже уронила руки, чтобы можно было стянуть тонкий батист с плеч. Когда сорочка скользнула вниз, обнажив ее до талии, Пирс снова поразился бесстыдной женственности ее грудей. Они были так полны и высоки, словно сами собой тянулись к нему.

С трудом оторвавшись от этого зрелища, Пирс снял с нее рубашку. Он хотел видеть Ласточку полностью обнаженной, насладиться видом ее тонкой талии, едва заметной округлости ее живота, где в этот момент развивался плод страсти, которую они разделили. Сознание этого переполнило Пирса, вызвало в нем чувство сродни благоговению.

Прикосновения Пирса были до того бережны, что Жоржетта затаила дыхание, боясь его спугнуть. Она опасалась, что не вынесет переполнивших ее эмоций, что ноги откажутся ее держать. Она инстинктивно вцепилась Пирсу в плечи, чтобы не упасть. Как она любила этого мужчину!

Когда их взгляды встретились, девушка прочла в его глазах обожание, о котором мечтала с первой встречи.

— Ты — подарок судьбы… — произнес Пирс так тихо, что она не знала, в самом ли деле слышала эти слова или ей почудилось.

А потом Пирс склонился к ее губам. Это был нежный, нетребовательный поцелуй, и все же он воспламенил кровь, подстегнул желание. Жоржетта качнулась вперед, и их полуобнаженные тела прижались друг к другу. Она страстно ответила на поцелуй, желая большего.

Пирс со стоном стиснул ее в объятиях, и не могло быть тисков более желанных, чем его сильные руки. Жоржетта ощущала его напряженную плоть, как та прижимается к ее животу, подталкивает ее, словно умоляя освободить. Сама того не замечая, девушка отвечала движениями бедер. Наконец, не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, она нащупала тесемку на поясе Пирса и рванула за нее.

Неистовость ее страсти возбуждала еще сильнее, заставляла терять голову. Прежде Пирсу не приходилось встречать женщин, настолько пылких, — может быть, потому, что приличия подавляли в них естественные порывы. Но это дитя рек и морей, этот полевой цветок был естественным, как дыхание!

— Постой, я сам сделаю!

— Тогда скорее, — низким грудным голосом произнесла Ласточка, подняв на него затуманенный взгляд.

Она повернулась, показала ему восхитительные округлости ягодиц и скользнула в постель с кошачьей грацией.

— Скорее… — повторила она, глядя на него с высокой подушки.

В полумраке Пирс видел контуры ее бедер, линию сомкнутых ног и развилку между ними, где островок медно-рыжих волос скрывал самый соблазнительный ее секрет.

— Что с тобой?

Пирс сообразил, что стоит в полной неподвижности, наслаждаясь открывшейся его взгляду красотой. Он поспешил избавиться от одежды. Вид его тела заставил Ласточку ахнуть, потом она засмеялась.

— Что смешного?

— Извини, — сказала она. — Понимаешь, я никогда не видела… я не думала, что всего этого так много!

Это было откровение из числа тех, которые она время от времени высказывала, изумляя и забавляя его. К замешательству прибавилось чувство гордости оттого, что Ласточка нашла его мужские достоинства внушительными. Впервые в своей жизни Пирс решил, что смех естественно подходит к интимному моменту, и засмеялся тоже.

Оказавшись в постели рядом с Ласточкой, он коснулся кончиком пальца ее смеющихся губ, провел вниз по шее, потом по груди до соска. Взгляд девушки, только что искрившийся весельем, снова затуманился. Пирс обвел твердую вершинку по кругу, слегка сжал и, не в силах противиться искушению, втянул в рот.

Жоржетте показалось, что сладостная молния пронзила все ее тело.

— Как хорошо… — прошептала она.

Пирс отстранился. Ласточка спросила себя, знает ли он, что с легкостью может довести ее до безумия. Взгляды их встретились, и она поняла, что знает. Уж не потому ли, что на лице у нее написана откровенная страсть, бесстыдное желание? Жоржетта знала, что поздно задаваться этим вопросом, что ни за что на свете она уже не сможет вести себя благоразумно.

Она ощутила прикосновение между ног, и они раскрылись сами собой. Ласка была невыразимо интимной — казалось, что Пирс узнает ее снаружи и изнутри, и это ищущее движение несло с собой несказанное наслаждение. Потребность в ответной ласке заставила Жоржетту сомкнуть руку на той странной части его тела, в которой сосредотачивалось желание. Когда пальцы ее сжались, Пирс замер, и даже дыхание его пресеклось. А потом он начал ритмично двигаться, скользя в кольце ее пальцев.

Его мужская плоть пульсировала и с каждой секундой твердела все больше, и тело Жоржетты отвечало таким же ритмичным движением, словно эта взаимная ласка была своего рода слиянием. Когда возбуждение достигло вершины, она повернулась и сжала горячую плоть между ног. Еще несколько мгновений они продолжали двигаться навстречу друг другу, исступленно сплетаясь языками, потом она ощутила проникающий толчок и снова откинулась, раздвинув ноги.