Речная нимфа - Страница 67

Не удостоив ее ответом, Пирс прошел к конторке. Однако во время разговора с портье он не мог удержаться, чтобы пару раз не бросить взгляд в сторону дивана, где сидела его жена. Когда он приблизился, держа ключ от номера, она медленно, с усилием поднялась. На миг к тревоге примешалось чувство вины, но только на миг — в конце концов, она сама навлекла на себя подобное обращение.

— Портье сказал, что Гейблы как раз спустились к ужину и что они не начнут, пока мы к ним не присоединимся.

— У меня нет аппетита, я слишком устала сегодня.

— Ты не должна ложиться спать на пустой желудок, — строго сказал Пирс, беря ее под руку. — И постарайся держаться как леди, если не ради меня, то ради этих милых людей.

— У меня бы лучше получалось, веди ты себя как джентльмен, — заметила девушка и высвободила руку, как бы для того, чтобы поправить воротник.

— Если бы я вел себя как джентльмен, ты уже плыла бы отсюда прочь — с моим ребенком во чреве, между прочим. А еще через пять лет этот ребенок шарил бы по карманам прохожих.

— Это немногим хуже, чем подтасовывать карты во время покера — чему, вне всякого сомнения, ты его обучишь к пяти годам.

Пирс стиснул зубы, напомнив себе, что публичная сцена еще никого не украшала. Впрочем, если бы не ее интересное положение, он бы, пожалуй, не удержался, перекинул несносную девчонку через колено прямо посреди вестибюля и задал ей хорошую трепку. А пока он насладился тем, что в красках нарисовал себе эту картину.

— Что смешного? — подозрительно спросила Жоржетта, увидев улыбку на его губах.

— Ничего такого, что насмешило бы и тебя, — ответил он с удовольствием. — А теперь нам пора поужинать в теплой, дружеской обстановке. Тебе не мешает как следует подкрепиться, дорогая. Заключим мир… во всяком случае, до окончания ужина.

— Согласна, но только до окончания ужина и только ради Гейблов.

Когда они стояли на палубе парохода «Сенатор», Пирс из осторожности не убирал руки с талии Жоржетты, затянутой в палевый бархат. С таким нравом она вполне могла в последний момент спрыгнуть за борт!

«Сенатор» был видавшим виды судном с низкой посадкой, и можно было во всех подробностях разглядеть лица супругов Гейбл, явившихся проводить Кингстонов. Мистер Гейбл степенно кивал и махал рукой, но выглядел не слишком довольным: его багаж все еще не разгрузили. Миссис Гейбл улыбалась Жоржетте, которая, к недоумению Пирса, заливалась слезами. Потом ему пришло в голову, что это часть ее игры.

Наконец достойная леди обратила свой взор к Пирсу — и помрачнела. Это повторялось раз за разом с тех пор, как он наотрез отказался оставить жену на ее попечении до возвращения из Сакраменто. Разумеется, миссис Гейбл понятия не имела о том, что Жоржетта спала и видела, как бы сбежать в Луизиану. Приходилось не спускать с нее глаз ни одной минуты. Накануне Пирс позволил ей послать письма отцу и братьям: в Новый Орлеан и в Натчез, — но знал, что это не изменило ее намерений.

Расстояние до пристани все увеличивалось, колеса вертелись все быстрее — и скоро Гейблы вместе с другими провожающими исчезли из виду. Жоржетта достала из ридикюля кружевной платочек, вытерла глаза изящным жестом истинной леди, и Пирс снова задался вопросом, как можно так преобразиться с помощью нескольких обручей и куска бархата. Даже выражение лица у нее изменилось. Теперь оно было спокойным, нежным и преисполненным очарования.

— Не могу не восхищаться твоим актерским даром, дорогая, — заметил он с иронией. — Ты так натурально рыдала, что Гейблы теперь считают меня тираном и деспотом.

— Каковым ты, конечно же, не являешься, — в тон ему ответила она. — Полагаю, теперь ты можешь немного передохнуть от неусыпного надзора за мной. В таком наряде мне не проплыть и нескольких футов — как, без сомнения, и было задумано.

Она пошла прочь, покачивая кринолином с той долей невинного кокетства, которое особенно привлекает мужчин. И в самом деле, большая группа старателей, поглощенная беседой о золотых жилах и заявках на участки, при виде Жоржетты умолкла и следила за ней до тех пор, пока она не скрылась за углом.

Пирс хорошо понимал их чувства: там, куда они направлялись, встречались и женщины, но определенного сорта, а в этот момент мимо них прошла настоящая леди.

Он отдавал должное Жоржетте — она была прирожденной авантюристкой. В своем дорожном платье с узкой талией и пышными юбками она выглядела просто потрясающе.

Но потом ему в голову пришла куда более тревожная мысль. Судя по тому, какой интерес выказывали к его жене пассажиры мужского пола, ей не следовало бродить по пароходу в одиночку. Окинув взглядом палубу, Пирс насчитал пару мексиканок, одну китаянку и двух белокожих дам. Ни одна из них не была настолько глупа, чтобы оставаться в гордом одиночестве, каждая держалась своего спутника, кто бы он ни был.

У Пирса появилось искушение ненадолго предоставить Жоржетту своей судьбе и явиться на помощь только тогда, когда она на опыте познает, чем грозит подобное своеволие, но вид матроса, чем-то занятого неподалеку, напомнил ему о том, что проезд еще не оплачен. До отплытия ему не удалось повидать капитана, и, как следствие, им могла достаться каюта на четверых. Вопрос требовал немедленного решения, поэтому он пустился в погоню за Жоржеттой, бесцеремонно расталкивая тех, кто на нее глазел. Его грубость осталась без последствий, зато когда он догнал жену и крепко взял за локоть, позади послышались разочарованные возгласы. В них было столько искренности, что Пирс почувствовал жалость к этим болванам, вспомнив, как когда-то был одурачен и сам. Жоржетта бросила на него короткий взгляд, но не замедлила шага.